"НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА" (по следам статьи Г.Г. Водолазова «Ленинское наследие: вода живая и мертвая») часть 1 - http://mrija2.narod.ru/sdpr430.html и часть 2 - http://mrija2.narod.ru/sdpr431.html)

Сразу оговорюсь, что не ставлю перед собой цели в чем-то переубедить уважаемого Григория Григорьевича в части его пиетета перед историческим величием фигуры Владимира Ильича Ульянова (Ленина). Он и сам признает неоднозначность его роли в истории нашей страны, старательно подчеркивая, по его мнению, заслуги и пытаясь по своему истолковать в выгодном свете заведомые «слабости». Спасибо ему за то, что с дотошной добросовестностью исследователя он, пытаясь возвеличить своего кумира, приводит массу сведений, позволяющих представить атмосферу человеческих отношений в кругу его соратников, характеризующих его самого просто как человека, а не непременно непогрешимого вождя мирового пролетариата. Вот и предлагаю посмотреть под этим углом на «живую и мертвую воду ленинского наследия».

Начну с главной, по мнению уважаемого Григория Григорьевича, заслуги В.И. Ленина - введения НЭПа. Рассказ о том, как на заседании Политбюро 8 февраля 1921 года, чтобы не упустить гениального озарения Владимир Ильич на клочке бумаги наспех нацарапал 4 пункта перехода даже не к НЭПу, а лишь от продразверстки к продналогу выглядит, не спорю, трогательно. Подобный факт, впрочем, логически можно легко объяснить и не внезапным озарением, а простой фиксацией для памяти наиболее важных предложений в выступлении одного из других участников заседания. На большую обоснованность второго предположения прямо указывает стенограмма выступления Л.Д. Троцкого на утреннем заседании Х съезда РКП(б) 14 марта 1921 года: «Он заявил, что ещё в феврале прошлого, 1920 года, под влиянием полутора месяцев хозяйственной деятельности на Урале (руководство 1-й трудармией), он обращался в ЦК с письменным предложением об отмене продразвёрстки, и это предложение «которое я могу всем членам съезда раздать, которое почти буква в букву совпадает с тем предложением о замене развёрстки продовольственным налогом, которое вы теперь будете обсуждать и принимать. Я был обвинен во фритредерстве, в стремлении к свободе торговли — и получил 4 голоса в Центральном комитете. Я не знаю, какова была тогда позиция т. Зиновьева в этом вопросе, но остальные члены ЦК, во главе с т. Лениным, обвиняли меня во фритредерстве. Дискуссия по этому вопросу не поднималась, — рабочая демократия тогда еще не была объявлена, и вопрос остался в недрах Центрального комитета. К этому пришли через год. Я не отчаивался тогда, я был уверен, что мы придем к этому. Но боюсь все же, что мы своим промедлением удвоили и утроили нынешние затруднения» [https://ru.wikipedia.org/wiki/X_съезд_РКП(б)].

Впрочем, выяснение приоритета между тогдашними лидерами партии в постановке данного вопроса меня интересует лишь постольку, поскольку подтверждает догматизм В.И. Ленина в течение целого года после первого документального оформления идеи начала перехода к новой экономической политике, не считавшего её заслуживающей внимание. Я твердо убежден: к принятию решения, идущего вразрез с существовавшими на тот момент официальными программными догмами, руководство партии подвигли не теоретические озарения В.И. Ленина или других её лидеров, а нависшая реальная угроза потери власти.

Страна была охвачена крестьянскими восстаниями. В феврале - марте 1921 года крестьянские армии только в Тамбовской губернии насчитывали около 50 тысяч человек. В феврале 1921 года бастовали рабочие центра революции - Петербурга. Не будем забывать, что принятие резолюции о замене продразверстки продналогом было завершающим аккордом кровавого подавления «восстания» в цитадели революции - Кронштадте. Положение было признано настолько серьезным, что на подавление выступления в Кронштадте было мобилизовано около трети делегатов Х съезда большевиков. А теперь посмотрим, какие же требования выдвинул гарнизон Кронштадта: «1 марта была выпущена резолюция о поддержке рабочих Петрограда, с лозунгом «Вся власть Советам, а не коммунистам». Потребовали освобождения из заключения, всех представителей социалистических партий, проведения перевыборов Советов и, исключения из них всех коммунистов, предоставления свободы слова, собраний и союзов всем партиям, обеспечения свободы торговли, разрешения кустарного производства собственным трудом, разрешения крестьянам свободно пользоваться своей землёй и распоряжаться продуктами своего хозяйства, то есть ликвидации продовольственной диктатуры» [https://topwar.ru/3346-kronshtadtskij-myatezh-1921-goda-mify-i-obydennost.html]. Эта резолюция, между прочим, была поддержана 30% кронштадтской организации РКП(б) при 40% воздержавшихся и 30% - против. Как видим, за введение НЭПа нам следует благодарить не гений В.И. Ленина, а живое творчество народных масс и жертвенный подвиг тысяч и тысяч безвестных русских людей, восстаниями против социального эксперимента большевиков вынудивших их временно ослабить железную хватку своей диктатуры.

Ну и несколько слов о втором глотке, в терминологии Г.Г. Водолазова, «живой воды ленинского наследия». Спору нет, можно только приветствовать приводимые уважаемым Григорием Григорьевичем слова В.И. Ленина: «Через кооперацию, то есть через совместную деятельность мелких частных собственников в различных сферах производства, потребления, распределения, руководствуясь своим частным интересом, крестьянин вступает в коллективистскую, потенциально социалистическую, сферу деятельности – вначале эпизодически, потом, видя пользу для себя объединения, кооперирования с себе подобными, делает дальнейшие шаги, укрепляя и развивая свои общественные связи. Иначе говоря, его «частный интерес» подталкивает его к коллективной, кооперативной деятельности, которая, вместе с социалистической деятельностью рабочего класса на государственных предприятиях, будет способствовать построению социалистического общества». Только, простите, в чем здесь заключается социальное открытие лично Владимира Ильича? Достаточно открыть Большую Российскую энциклопедию [https://bigenc.ru/domestic_history/text/2094794], чтобы прочитать:«Россия вышла на 1-е место в мире по темпам развития К. В нач. 1914 действовало не менее 30,5 тыс. кооперативов (2-е место в мире после Германии), в т. ч. 13 тыс. кредитных, 11 тыс. потребительских, 1,8 тыс. с.-х. товариществ, 4,7 тыс. с.-х. обществ; к кон. 1917 было св. 64 тыс. кооперативов, в т. ч. 35 тыс. потребительских, 16,3 тыс. кредитных, 6 тыс. с.-х. обществ, 2,4 тыс. с.-х. товариществ, 3 тыс. маслодельных артелей, 1,5 тыс. кустарнопромысловых артелей. В составе потребительской К. развивалась рабочая К.: фабрично-заводские и ж.-д. об-ва, а также независимые рабочие кооперативы (первый крупный – «Трудовой союз» – образован в С.-Петербурге в 1906; накануне 1-й мировой войны было св. 100 независимых рабочих кооперативов). В 1914 К. обеспечивала 7%, в 1917 – 35% товарооборота страны (при общем его сокращении в условиях войны примерно на 1/3)». И вот эти ростки социалистических, по оценке самого Ленина, отношений были в числе прочего напрочь вытоптаны большевиками сразу после взятия власти. Причина проста: кооперативные Союзы активно поддерживали в 1917 году идею определения будущего обустройства России всем народом через проведение Учредительного Собрания. Иначе говоря, путь эволюционного демократического, социалистического, между прочим, развития России. Не будем забывать, что 76,5% избранных делегатов разогнанного большевиками Учредительного Собрания представляли программы различных социалистических партий. Но Ленину с его ближайшими соратниками требовалась полная власть, чтобы диктатурой немедленно ввести элементы коммунизма (замена товарно-денежных отношений централизованным распределением, принудительный, якобы сознательный, труд и т.д.). Эта авантюра нашла отражение в поспешном переименовании уже 8 марта 1918 года делегатами VII съезда большевиков своей партии в коммунистическую - РКП(б). Это позднее историографы большевиков стали оправдывать введение, так называемого, «военного коммунизма» вынужденной, временной мерой, вызванной яростным сопротивлением эксплуататорских классов. Но в эйфории от удачного октябрьского переворота и разгона Учредительного собрания лидерам большевиков, очевидно, ситуация виделась иначе…

Можно, конечно, порадоваться запоздалому прозрению лидера большевиков относительно роли кооперативного движения в эволюционном преобразовании мировоззрения российского крестьянства в направлении социалистической идеологии в разрушенной его усилиями российской империи, но считать это животворящим гениальным открытием лично я оснований не вижу. Скорее это обстоятельство следует отнести к свидетельству полной оторванности Ленина - теоретика от знания реальных социальных процессов в жизни страны, которую он вознамерился сделать центром мировой революции… Абстрактно теоретизируя в своем эмигрантском далека, он строил свои «воздушные замки», исходя из окружающей сытой европейской действительности, и, мягко говоря, слабо представлял ситуацию даже в столице России: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв... грядущей революции», — писал в январе 1917 г. идейный вдохновитель большевизма» [https://bigenc.ru/domestic_history/text/2094794]. Поэтому и февральская революция свалилась «великому теоретику», как говорят в России, «как снег на голову». Или, - как подарок судьбы для возможности насаждения на практике огнем и мечем его абстрактных теоретических представлений о коммунизме.

Ну, а теперь обратимся к той части ленинского наследия, которое уважаемый Григорий Григорьевич эпически обозначил, как «мертвая вода».

Он очень мягко сетует, что Владимир Ильич Ленин не додумался (?) подкрепить НЭП изменением внутренней политики (новой политической политикой - НПП, в терминологии Григория Григорьевича). «Новая политическая политика», которая совершенно исключала бы слова: «Диктатура», «революционная целесообразность» и которая была бы теорией Новой Демократии и Правового Государства. Я представляю, насколько сложно было в тех, драматических, условиях 20-х годов придти к мысли о необходимости Демократии (вместо Диктатуры), насколько сложно было разработать концепцию Демократии применительно к российским условиям той поры и тем более воплотить её в жизнь. И всё же следовало бы, наверное, поискать приемлемых демократических форм, испробовать разные варианты, пусть иногда и рискованные», сетует он. Нет, Григорий Григорьевич, недооцениваете Вы в этом вопросе своего кумира. Заметьте, то что Вы называете НПП также присутствует среди требований, выдвинутых взбунтовавшимися матросами Кронштадта. И именно эту часть, как абсолютно неприемлемую, можно считать причиной безжалостного, кровавого и даже бесчеловечного применительно к восставшим в Тамбове крестьянам подавления в зародыше любого поползновения на политическую монополию власти большевиков. Это легко было поучать из европейского далека социал-демократке Розе Люксембург: «Свобода лишь для сторонников правительства, лишь для членов одной партии — сколь бы многочисленными они ни были — это не свобода. Свобода всегда есть свобода для инакомыслящих. Не из-за фанатизма «справедливости», а потому, что от этой сути зависит все оживляющее, исцеляющее и очищающее действие политической свободы; оно прекращается, если «свобода» становится привилегией». А каково было В.И. Ленину и его соратникам своим красным террором в буквальном смысле умывшим кровью всю Россию? Политический плюрализм, прорывавшийся в гласе народа: «Вся власть Советам, а не коммунистам» в те кровавые времена для них однозначно означал смертный приговор. Поэтому вольно о нем мечтать, как об упущенной теоретической возможности применительно к НЭПу, но Ваш кумир был все же прагматиком и поэтому тут же на Х съезде РКП(б) озаботился огораживанием вынужденно разрешенной резервации относительного экономического плюрализма стальной стеной партийной дисциплины. Характерно, что возможность использования 7 карательного пункта пресловутой резолюции Х съезда ВКП(б) «О единстве партии» для борьбы с политическими оппонентами внутри самой РКП(б), как свидетельствует выступление члена ЦК Карла Бернгардовича Радека, делегаты съезда прекрасно понимали: «…когда я слышал на частном совещании, как товарищи говорили о новом праве, которое дается ЦК, Контрольной комиссии и кандидатам, — в известный момент решать вопрос об исключении из ЦК и т. д., — у меня было чувство, будто здесь устанавливается правило, которое, неизвестно еще, против кого может обернуться, ибо, когда подбирали ЦК и товарищи из большинства составляли список, который им дает большинство, и об этом всякий товарищ знал, что это делалось в начале расхождений в партии. Мы еще не знаем, как сложится обстановка, как будет проводиться в жизнь, но товарищи, предлагающие это, думают, что это — меч, направленный против товарищей инакомыслящих. Голосуя за эту резолюцию, я чувствовал, что она может обратиться и против нас, и, несмотря на это, я стою за резолюцию» [https://ru.wikipedia.org/wiki/X_съезд_РКП(б)].

Объяснить описанное раздвоение чувств можно тем, что среди делегатов съезда практически все были профессиональными революционерами, уже подчинившими всю свою жизнь служению захватившей их идее. Партия для них стала коллективным олицетворением этой идеи и принятие резолюции воспринималось как своеобразная присяга - отречение от всего личного.

Принятия данной резолюции настойчиво добивался сам В.И. Ленин. Еще в 1901 году эпиграфом к первому изданию своей работы «Что делать» он выбрал фразу: «Дайте мне организацию профессиональных революционеров, и я переверну мир!» Организацию ему никто не дал, тогда он сам принялся её терпеливо создавать, для начала отколов наиболее радикально настроенную часть от РСДРП. И к марту 1921 года, надо отдать ему должное, с её помощью, действительно перевернул, правда, только Россию. Впрочем, планов на мировую революцию на тот момент ещё никто не отменял. Поэтому, переход к НЭПу, на мой взгляд, больше оснований считать не гениальным откровением теоретика построения социализма, а вынужденным временным отступлением, своего рода «вторым брестским миром», ради удержания власти и перегруппировки сил для переноса революции за пределы России. Но, вот досада, послушный до той поры его воле рычаг-партия начала проявлять своемыслие. Даже в ЦК, не говоря уже о более удаленной периферии, стали возникать группировки по интересам и, даже, фракции! Явочным порядком зарождался тот самый политический плюрализм, за недостаток смелости ввести который в дополнение к НЭПу мягко журит Владимира Ильича Григорий Григорьевич Водолазов. Вот для восстановления полной управляемости своей партии В.И. Ленин и инициировал принятие резолюции о единстве партии, разом превратившей её в слепой послушный инструмент в руках коллективного вождя - диктатора (Политбюро ЦК). А при проявлении небольшой организационной ловкости при подборе его состава и в инструмент проведения личной воли его лидера. Выражаясь образным рядом, предложенным Григорием Григорьевичем, добившись принятия резолюции «О единстве партии» на Х съезде В.И. Ленин сделал инъекцию «мертвой водой» своей партии на десятилетия превратившей её из живого коллективного организма в зомби, слепо подчиняющегося командам коллективного управляющего центра, какими бы нелепыми с точки зрения здравого смысла они не были (типа, к примеру, посадки кукурузы за Полярным кругом). Кстати, бесславный конец КПСС в 1991 году является прекрасной иллюстрацией этого образного сравнения. Многомиллионная организация, члены которой занимали все руководящие должности в органах власти и силовых структурах, рассыпалась при прекращении поступления команд от предавшего её генерального секретаря и смиренно подчинилась заведомо противозаконному распоряжению другого своего ренегата, ещё год тому назад входившего в синклит её высшего руководства.

Однако, вернемся в март 1921 года, когда В.И. Ленин в возрасте 51 года ещё, конечно же, не мыслил о вечном и полон был планов по использованию организации профессиональных революционеров по запланированному при ее создании конечному назначению: «и я переверну мир». Иначе говоря, ему нужен был послушный инструмент, а не клуб строителей коммунизма в рамках «Рабочей оппозиции» всерьез планировавших привлечь к непосредственному управлению самих рабочих… Именно по этой фракции и был нанесен первый удар резолюцией «О единстве партии». Но и это еще не все.

Запретить мыслить нестандартно тем, кто был способен и склонен к самостоятельному осмыслению окружающей действительности, резолюция «О единстве партии», естественно, не могла. Зато, её пункт 7, запрещая поиск истины в соответствии с народной пословицей в спорах, прямо стимулировал людей, привыкших подкреплять свою мысль действием, к ведению разного рода закулисных интриг с целью негласного получения большинства в руководящих партийных органах для продвижения своих идей и устранения из них оппонентов своим взглядам. Благо, у многих из них подобный опыт имелся ещё с дореволюционных времен. Вспомним, хотя бы, интриги Ленина в борьбе с Плехановым за контроль над руководящими органами на заре учреждения и первых лет деятельности РСДРП. Вся последующая история ВКП(б) - КПСС наполнена непрерывными внутрипартийными интригами борьбы за власть, заговорами и шараханьем в политической линии в зависимости от победы той или иной группировки. Окончательному превращению внутрипартийной жизни партии большевиков после Х съезда в, образно говоря, «банку с пауками», в которой каждый ради получения возможности претворять в жизнь своё видение пути к коммунизму пытается пролезть наверх властной пирамиды, не брезгуя по пути поедать более слабых, способствовало еще одно «творческое наследие» В.И. Ленина, которое Г.Г. Водолазов также метко оценил, как «мертвую воду»: «Всё, что приближает нас к желанной цели (коммунизму, социализму, как мы их понимаем) – всё допустимо, всё позволено, всё нравственно (цель оправдывает любые средства!)». Ключевой в этой формуле следует считать часть «как мы их понимаем», которая освобождает любого примкнувшего к большевикам, приближающего в меру своего понимания действительность к коммунизму, от любых угрызений совести. Напрасно уважаемый Григорий Григорьевич вопиющее расхождение собственных нравственных установок с моралью, точнее полным ее отрицанием, своего кумира пытается оправдать робкими объяснениями, якобы, неудачным формулированием ленинской мысли или неправильной интерпретацией её безграмотной массой простого народа. Просто надо признать, что источник этических установок самого В.И. Ленина и основанной им партии большевиков следует искать не у Карла Маркса, а у другого известного философа - Фридриха Ницше. Сравним, к примеру, «мертвую воду» Ленина с напутствием ордам немецких солдат ярого поклонника Ницше Адольфа Алоизовича Шикльгрубера (более известного под псевдонимом - Гитлер) перед началом вторжения в СССР: «Солдаты, я освобождаю вас от древней химеры, именуемой совестью во славу Великого Рейха!».