НЕСОВПАДЕНИЕ ВЗГЛЯДОВ НА СУТЬ ДОБРА И ЗЛА

Часто суть этих понятий исчерпывается составляющими его компонентами, такими, например, как: радость – горе; счастье – несчастье; свобода – несвобода; любовь – ненависть; восторг – печаль; удача - неудача и т.д.. То есть, относят добро и зло к одному из частных их проявлений, что, конечно, имеет место быть, но обедняет эту пару понятий.

Так, например, Джон Локк (1632-1704 г.г.) полагал, что: “Вещи бывают добром и злом только в отношении удовольствия и страдания. Добром мы называем то, что способно вызвать или увеличить наше удовольствие, …Злом… называем то, что способно причинить нам или увеличить наше страдание…” Заметим, что антиподом удовольствия является, скорее, неудовольствие, а для страдания – блаженство. Но как бы то ни было, вполне офрмившиеся в разное время этические системы: эвдемонизм, стоицизм, аскетизм, киники, эпикурейцы и др. рассматривали удовольствие далеко не одинаково, и для определения добра эта дефиниция, в любом случае, не может быть принята.

Другой аспект подчёркнут Людвигом Андреасом Фейербахом (1804-1872 г.г.): “Там, где нет различия между счастьем и несчастьем, между радостью и горем, там нет различия и между добром и злом. Добро – это утверждение; зло – отрицание стремления к счастью.”

Н.Г. Чернышевский отождествлял добро с разумностью: “Добро и разумность – два термина, в сущности, равнозначащие: что с теоретической точки (зрения) разумность, то с практической точки зрения – добро; и наоборот: что добро, то непременно и разумно.”

Видел добро в свободе Сёрен Кьеркегор (1813-1855 г.г.): “Добро есть свобода. Лишь для свободы или в свободе состоит различие между добром и злом.”

В сомнении пребывал Микельанджело Буанарроти (1475-1564 г.г.), т.к. не знал, чему отдать предпочтение в части приносимого вреда и пользы: “Не знаю, что лучше – зло ли, приносящее пользу, или добро, приносящее вред.” Данное высказывание полезно ещё и тем, что намекает на реверсивность этих понятий при разных точках зрения их рассмотрения.

Н. Рерих считал, что: “Зло есть грубейшая форма невежества.” Весьма распространённое мнение. Но разве просвещённые люди – тому история знает много примеров! – не совершали зла, не смогут совершать его впредь? Верно, возможность осуществления гармоничного общества предполагал Ф. М. Достоевский, заявлявший: “Я хочу не такого общества, где бы я не мог делать зла, а такого именно, чтобы я мог делать всякое зло, но не хотел его делать сам.” Возможность реализации такого общества нуждается в доказательстве. Автору удалось получить его в создаваемой им модели “Динамического социума.” Правда, всякая возможность отягащается вероятностью! Расплывчатое определение добра даёт В. И. Ленин: “ ” Доброе” есть “требование внешней действительности”, т.е. под “добрым” разумеется практика человека…” (Ленин В.И. Философские тетради// Полн. собр. соч., т. 29, с. 195). Спрашивается, а “злое” – в практике не встречается, что ли, и есть лишь плод теории? Но, заметим, что пометки к прочитанному (в “тетрадях”), не есть завершённая дефиниция.

С ростом благополучия и культуры на планете, того, что мы интуитивно относим к добру становится всё больше. Но растёт и численность её населения, и приносимое им зло природе и себе становится угрожающим. Вот, что пишут на этот счёт современные учёные и политологи: “Пришло время важнейшего выбора <….> Выбора между добром и злом. Один исход – социальный прогресс, движение к нравственному идеалу. Другой – путь к социальной деградации.” <…> Новой формулой человеческой интеграции должно стать eго ценностное единение. Единение добра против зла.”)**

С точки зрения автора это вполне адекватный и актуальный вывод, и это означает, что проблема добра и зла нуждается в тщательном исследовании.

ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ, НЕОПРЕДЕЛЁННОСТЬ ИССЛЕДУЕМЫХ НАМИ ПОНЯТИЙ

Эту относитьельность и неопределённость образно выразил французский лексикограф Пьер Буаст (1765-1824 г.г.): “Добро и зло – это две реки, которые так хорошо смешали свои воды, что невозможно их разделить.” Примерно, ту же мысль сформулировал и Вольтер (Франсуа Мари Аруэ, 1694-1778 г.г.): “Вопрос о добре и зле остаётся хаосом, в котором не могут разобраться искренне ищущие ответа…” Национально-исторические несовпадения этих понятий отмечены Ф. Энгельсом: “Представления о добре и зле так сильно менялись от народа к народу, от века к веку, что часто прямо противоречили одно другому( Маркс К. Энгельс Ф., Соч., т. 20, с. 94 ).”

Но и сегодня нет правильного и однозначного понимания добра и зла. Говорят о том, что одно – изнанка другого. Это верно, как верно и то, что в логике применяют понятия-антиподы для успешного анализа того, что потом относят ближе к одному из них. В современном “Философском энциклопедическом словаре” (ФЭС, Москва, “Советская энциклопедия”,1989 г., с.178) приводится следующее определение исследуемой пары понятий: “Добро и зло – нормативно- оценочные категории морального сознания, в предельно обобщённой форме обозначающие, с одной стороны, должное и нравственно-положительное – благо, а с другой – нравственно-отрицательное и предосудительное в поступках и мотивах людей, в явлениях социальной действительности.”

“Должное?” Кто, за что и кому должен? И что понимать под “нравственно-отрицательным (положительным)”? Кроме того, добро и зло являются более общей оценочной категорией, выходящей за рамки социологии, распространяющейся на отношения человека с природой (с космосом): голод (неурожай), наводнения, извержения вулканов, эпидемии, пожары, вторжения комет и астеройдов, малое обледенение и т.д. То есть, энциклопедическую дефиницию нельзя признать удовлетворительной. Апелляция к определению морали, упоминаемой в дефиниции, не исправляет положения. “Мораль, нравственность – один из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе; …господствующие в данный момент нравы и обычаи могут быть оценены моралью с точки зрения её общих принципов, идеалов, критериев добра и зла”… “имеет значение не просто факт чьей-либо эмоцианально-волевой реакции (возмущения или похвалы), но соответствие…общим принципам, нормам и понятиям добра и зла.” (там же, с. 378). Но где же “общие принципы, идеалы, критерии добра и зла“ и их “нормы”? Они не приводятся! Замкнутый круг!

Приведённая дефиниция добра и зла наводит на мысль о некоторой незавершённости, об отсутствии основания (в форме аксиомы или принципа), на которое она могла бы опереться.

Мировые религии сделали огромное дело, вытеснив язычество, консолидируя общество общей верой. Они, кроме того, установили абсолютную систему ценностей, воплотив абсолютное добро в Боге и абсолютное зло в дьяволе. Сохранились отдельные рудименты многобожия – черти, ведьмы, привидения, русалки и пр.; сохранились и некоторые древние ритуалы, но решающего значения они уже не имели. Это добро внедрялось религиями с применением зла (жестокости): отступников и иноверцев распинали, сжигали живьём на кострах и т.д. Современные мусульмане не брезгуют терактами в борьбе с неверными.

Но и религиозные представления о добре и зле не являются абсолютными и часто даже – адекватными. В предложенной системе добра и зла самому верующему предписывалось находить ориентиры: “Не тот умён, кто умеет отличить добро от зла, а тот, кто из двух зол умеет выбрать меньшее.” (Талмуд). “Плати добром за зло” – провозглашается там же. А в христианстве аналогичная идея провозглашалась, якобы, Иисусом Христом (в Нагорной проповеди): “… не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую.”

Ещё на границе 5-6 в. до новой эры Конфуций, по воспоминаниям Лунь Юй (“Беседы и воспоминания”), на вопрос: “Правильно ли отвечать добром на зло?” – ответил: “Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром.” В новое время (в ХIХ в.) Георг Вильгельм Фридрих Гегель констатировал: “Такой пустоте, как добро ради добра, вообще нет места в живой деятельности.” Современник Гегеля швейцарский писатель Анри Фредерик Амиель (1821-1881г.г.) имел несколько отличающийся взгляд на добро, его роль в жизни общества. Он считал, что: “Доставлять счастье и делать добро – вот наш закон, наш якорь спасения, наш маяк, смысл нашей жизни. Пусть перестанут существовать все религии, только бы осталась эта; у нас будет идеал и будет стоить жить.”

С другой стороны, оценивали иногда по достоинству и зло. Мысль о роли зла в социальном прогрессе высказывалась почти три столетия тому назад английским философом-моралистом Бернардом Мандевилем (1670-1733г.г.): “В тот самый момент, когда зло перестало бы существовать, общество должно было бы прийти в упадок.” И в этом есть резон!

Приведённые выше философские определения добра и зла, не смотря на их несовершенство, позволяют формализовать вывод о том, что эти понятия мы вправе рассматривать в философском аспекте. В самом деле, добро и зло - “ нормативно-оценочные категории морального сознания…”, “а мораль, нравственность - один из основных способов нормативной регуляции действий человека в обществе”. Этот феномен исследуется социологией, являющейся со времён Огюста Конта (1798-1857 г.г.) частью философии. Можно было бы сделать этот вывод, и прямо, исходя из определения философии в том же словаре: “Философия - учение об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к миру; наука о всеобщих законах развития природы, общества и мышления. Философия вырабатывает обобщённую систему взглядов на мир и место в нём человека; она исследует познавательное, ценностное, социально-политическое, нравственное и эстетическое отношение человека к миру.”

Возникшее в долгую эпоху формирования философских учений манихейство рассматривает развитие мира в ходе “трёх времён”, и в “первое время” – время становления всего и вся постулировало существование всего лишь двух изначальных, вечных и противостоящих принципов: добра и зла, света и тьмы, пространственно отграниченных друг от друга.

Следовательно, добро и зло могут исследоваться в философском аспекте. Чем же они являются на самом деле, в философском их осмыслении?

ПОИСК ВЕРНОГО ОТВЕТА

Наиболее близким к истине, с моей точки зрения, является определение добра и зла, данное А. Швайцером (1875-1965 г.г.): “Добро – это сохранять жизнь, содействовать жизни, зло – это уничтожать жизнь, вредить жизни.” В противовес картезианскому: “я мыслю, следовательно, существую”, он провозгласил: “я жизнь, которая хочет жить среди жизни, которая хочет жить.”

Важно теперь определить понятие жизни. Если это жизнь людей, то что значат тогда оборонительные войны? Меньшая часть людей (защитники) рискует жизнью, защищая большую часть соотечественников, женщин, детей, отстаивая, на самом деле, ресурс жизни. И тогда оборонцы совершают добро, нейтрaлизуя нападающих, лишая их жизни! Если это вообще всякая жизнь, то что делает медицина, уничтожая огромное количество болезнетворных бактерий и вирусов, их разносчиков, всевозможных паразитов? Что делают люди, уничтожая огромное количество живых существ, выращивая и отлавливая их для умерщвления и съедения? Съедая животных, мы, таким образом, обречены постоянно жить во зле. Но ведь всё живое существует за счёт живого, солнечной энергии и гравитации. Что делают люди, потехи ради или ради выгоды, уничтожая десятки видов диких животных? Например, полное уничтожение диких слонов в природе спрогнозировано максимум через 10 лет. Следовательно, нужно принимать реверсивность в соотношении исследуемой пары понятий: зло может обращаться в добро при более широком рассмотрении событий, и наоборот.

Кроме того, одно из понятий может переходить в противоположное как результат перехода количественных изменений в - качественные. Таких примеров бесчисленное множество. Например, вы откармливаете голодного - делаете добро, но перешагнули через допустимую меру и перекармливаете его: он заболевает и может скончаться, что обращает добро в зло. Приведём ещё пример реверсивности понятий добра и зла из создаваемой автором модели развития социума. В этой системе социальная напряжённость (зло), но она есть “свободная энергия” социума – двигатель его прогресса (добро). Рождается напряжённость ошибками в исполнении функции управления или чрезмерной эксплуатацией одного из классов другим. Но, совершенно очевидно, что это регулируемые социальные феномены. Оптимизированная эксплуатация, значительную часть присвоенного направляет на развитие общества, на социальный прогресс, и признаётся обществом: добро пребывает в динамическом равновесии со злом. Следовательно, зло может рождать добро или находиться с ним в равновесии! А может совершаться абсолютное зло, как, уничтожение диких слонов с целью наживы, или абсолютное добро, как экозащита планеты. Необходима надёжная опора для ориентации в этом сложном понятийном пространстве. Развивая “Динамическую модель социума”, автор положил в её основу постулат о главенстве жизни в природе и в социуме с собственным определением сути феномена, и независимо от А. Швейцера, на этом именно основании, автор пришёл (в 1973 г.) к аналогичному пониманию сути добра и зла. Но уверен, что приведённая выше краткая формулировка должна быть развита. Она должна быть увязана с современными особенностями социальной жизни; с учётом накопленного опыта, с предполагаемыми условиями её в обозримом будущем, с указанными выше реверсивностью понятий и их возможностью быть абсолютными.

ЖИЗНЬ – ОСНОВНОЙ КРИТЕРИЙ ИССЛЕДУЕМЫХ ПОНЯТИЙ

Существует более ста определений понятия «жизнь», и многие из них противоречат друг другу. Жизнь может определяться через такие слова как «система», «вещество», «само-воспроизведение», «эволюция», и т. д. Минимальное определение, согласующееся со 123 определениями: жизнь это самовоспроизведение с изменениями (англ. Life is self-reproduction with variations).
Возникший как антитеза механистическому пониманию жизни (картезианство) витализм (Ханс Дриш, 1867 – 1941, нем. биолог и философ-идеалист) истолковывает жизнь как реализацию энтелехии – целесообразно действующей жизненной силы, которая увязывалась с божеством. К божеству мы апеллируем тогда, когда не находим других аргументов, но “жизненная сила”(как проявление некоторого “поля”) в явлении жизни, на мой взгляд, присутствует и проявляется, например, в её ошеломляющей способности приспосабливаться к различным условиям, сохраняться и воспроизводиться, наращивая жизненный ресурс - возможность длительного, с возрастающей вероятностью, существования в осваиваемом пространстве. Жизнь на Земле развивалась в многокомпонентную и многофакторную систему, что увеличивает устойчивость системы в соответствии с теорией систем, их сутью. Система жизни развивалась таким образом, что над растениями, возвышались травоядные. А над их видом (видами) специализировались плотоядные, нацеленные поглощать в основном слабых представителей этих видов, что в динамическом равновесии, тоже устанавливаемом природой (жизнью), обеспечивает долговечность тех и других. (Уравнения В. Вольтерра). Микроорганизмы поедают всех, но в основном тоже ослабленных индивидов, что способствует той же ипостаси. Всё это свидетельствует о некой особенности жизни, которую можно назвать “жизненной силой”.

Это “давление” объективного закона ощущал интуитивно Георг Гегель. Он писал: “Зло есть не что иное, как несоответствие между бытием и должествованием.” То есть должно, добавим от себя, осуществляться диктуемое объективным законом природы (жизни), а в бытие реализуется нечто, ему не соответствующее.

Определение жизни Ф. Энгельса:“Жизнь есть способ существования белковых тел, и этот способ существования состоит по своему существу в постоянном самообновлении химических составных частей этих тел.” (Маркс К., Энгельс Ф.,Соч. т. 20, с.82). Несовершенство определения было очевидно и для самого Энгельса. Он говорил по этому поводу: “Наша дефиниция жизни, разумеется, весьма недостаточна, поскольку она далека от того, чтобы охватить все явления жизни, а, напротив, ограничивается самыми общими и самыми простыми среди них…Чтобы получить действительно исчерпывающее представление о жизни, нам пришлось бы проследить все формы её проявления, от самой низшей до наивысшей.”(там же, с. 84).

Существует гипотеза о происхождении жизни на Земле, которая получила название панспермизм. Новое подтверждение её содержится в сообщении исследователя из Техасского технологического университета Санкара Чаттерджи, сделанном им на 125 ежегодной встрече Геологического общества США (в г. Деневере). В нём он обратил внимание на то, что Земля имеет гораздо больший запас воды, чем тот, который может быть объяснён геологическим её происхождением. Следовательно, это вода захваченных планетой комет. А существование жизнеспособных спор в космических условиях было доказано до того.

Другая гипотеза исходит из того, что органические молекулы в условиях Земли могут быть oбразованы из молекул косной материи. Так, например, Ф. Вёлер в 1828 г. получил в лабораторных условиях мочевину из цианита аммония.

Приведём ещё определение жизни из ФЭС: “Форма существования материи, закономерно возникшая при определённых условиях в процессе её развития. Живые объекты отличаются от неживых обменом веществ (непременным условием жизни), раздрожимостью, способностью к размножению, росту, активной регуляции своего состава и функций, к различным формам движения, приспособляемостью к среде и т.д.” К этому “и т.д.” мы отнесём не подозревавшееся в этой дефиниции свойство живого следовать закону, аналогичному закону минимизации действия – величины, пропорциональной произведению энергии на время. Иначе говоря, живые системы не тратят энергию попусту. Именно такой подход к живому позволил автору открыть закон “ускорения социального времени” и закон “гармонизации социума” в создаваемой им “Динамической модели социума” (http://mrija2.narod.ru/sdpr250.html)). В ней же был предложен постулат, назовём его «аксиомой жизни» (АЖ), и сформулируем её.

Все многообразие живых объектов – от простейших до приматов – в качестве основного объединяющего имманентного признака (наряду с высочайшей скоростью обмена веществ, адаптивностью, раздрожимостью, способностью поглощать из окружающей среды энергию и информацию и т.д.) обладает фундаментальным свойством (стремлением) сохранять самоё себя, жизнь вида, жизнь на Земле как совокупность взаимодействующей и взаимозависимой жизни живой массы – биосферы, наивысшей формы развития материи. Подобно тому, как в гравитационном поле основным его признаком является взаимное притяжение взаимодействующих масс, так и в “поле жизни” основным его признаком является стремление к самосохранению и умножению.

Все остальные, уже изученные (наследственность, естественный отбор, изменчивость, ускоренный метаболизм и т.д.) и ещё неведомые свойства живого, есть следствия этого феномена. Дарвиновское учение о происхождении видов и естественном отборе лишь подтверждает отмеченную нами основную особенность живого. То же можно сказать и об успехах биологии, микробиологии, генетики, которые лишь усиливают этот вывод. Жизнь – негэнтропийная система, космический (гипотеза) фактор; она существует всегда и везде: в форме спор (прокариотов) или в активной форме (клетки, органы, организмы) в подходящих для её проявлений условиях. На «дочеловеческом» уровне эта интенция закреплена в форме безусловного инстинкта – великого (главного) инстинкта жизни; сохранения генетического кода, возможностей мутации и естественного отбора. На человеческом уровне «главный инстинкт», сохраняя свою роль, дополняется представлениями в ценностной шкале. На ценностном уровне эта аксиома формулируется следующим образом: наивысшей ценностью для каждого (в норме) и, следовательно, для всех нас (социума), была, остается и пребудет жизнь человека как представителя человеческого рода; увеличение вероятности его (рода) сохранения, улучшение условий его существования, увеличение «генного ресурса» социума.

Сокращением именно вот такой жизни, совершается зло, и именно её защитой и сохранением, совершается добро. Мы справедливо относим к добру решимость пожертвовать частью жизни (жизнями) для спасения значительно большего числа жизней или возможности воспроизведения её в будущем (сохранение жизненного ресурса). Недаром в сообщениях о человеческих жертвах (от пожаров, транспортных катастроф и других катаклизмов) наряду с указанием общего количества жертв, специально оговаривается число погибших детей. При одинаковости числа погибших детей и взрослых дети уносят с собой больший жизненный ресурс, большее суммарное количество жизни. И мы все соглашаемся с такой спецификацией этих трагических сообщений, т.к. интуитивно осознаём существенность жизненного ресурса в настигшей нас беде (зле). Следовательно, зло оценивается не только утратой существующей жизни, но и ущербом, причинённым жизненному ресурсу социума или отдельного человека.

Во вступлении мы отмечали, что при всём разнообразии индивидуальных оценок добра и зла в них наблюдается и нечто общее; оно устанавливается нами интуитивно, и оно опирается на приведённую нами аксиому. Этот вывод относится не только к жизненному ресурсу человека, но и всего взаимосвязанного живого вещества, пребывающего в живой и многосторонней связи с жизнью человека. Именно жизненный ресурс защищают на инстинктивном уровне все животные (самок, гнездовья, икринки, яйца, детёнышей), оберегая их порой ценою собственной жизни. Этот феномен усиливается на сознательном уровне, хотя и не всегда осознаётся как защита именно жизненного ресурса.

Предложенный подход позволяет установить объективную меру совершённого добра (зла) по продолжительности (количеству) сохранённой или отнятой жизни, её ресурса. Он позволяет существенно устранить многозначность в оценке событий с позиций добра и зла, исправить их ошибочное современное толкование, предоставляя реальный инструментарий для такой оценки. Соответствуя природе вещей, он позволяет более глубоко рассматривать события, принимая во внимание не только близкие (очевидные) результаты, но и следующие за ними, и предшествующие им. Например, многими современниками по инерции осуждается нетрадиционная сексуальная ориентация ЛГБТ-сообществ. Это было совершенно оправдано в былые времена, когда войны и эпидемии, хищники, наконец, уносили множество жизней, сокращали жизненный ресурс. Но теперь, при 7ми-кратном перенаселении планеты, не настало ли время для пересмотра и переосмысления этого обстоятельства? Нужно не упускать из вида, что за рассмотренными полярно-логическими понятиями в приведённом их толковании стоят реальные события, взаимосвязанные процессы.

Минимизация зла неминуемо приводит к увеличению добра. Это означает, что с опорой на уточнённые представления о добре и зле должны быть полнее изучены и пересмотрены такие важнейшие мировые проблемы, как война и мир, перенаселение земного шара, экологическое равновесие, эксплуатация, и др. Можно попытаться нащупать возможность выхода из предсказанного катаклизма европейской цивилизации, который, конечно, не обойдётся без третьей (скорее всего, последней!) мировой войны с возможным уничтожением жизни на Земле, при ядерном её исходе.

Движение Тарзанидов для решения этой проблемы неприемлемо, противоестетвенно, противоречит закону ускорения социального времени (Э.О. Шульц, Б.Ф. Поршнев). Для упрочения и развития социального блага в соответствии с законом гармонизации социума и гармонизации его отношений с природой (Э.О. Шульц) необходимо, форсируя социальный прогресс, целенаправленно развивать культуру. Необходимо расширять рамки нарастающей демократии в политике и экономике (развивать, например, народные предприятия), углублять глобализацию (мировое правительство), воспитывать нового (высокой культуры) здорового человека.

Социальная напряжённость, постепенно убывая, будет, конечно, присутствовать, но будут устранены войны, предсказанная уже (через 15-20 лет) вероятность уничтожения европейской цивилизации, а возможно, и всего живого на Земле. Будет восстанавливаться демографическое и экологическое равновесие на планете, т.е. добро перманентно будет нарастать, а зло, естественно, будет существенно убывать.

Но это – темы для других сообщений, если они состоятся.