"Движение – все, конечная цель – ничто"
(тезисы о ревизионизме)

Андрей А. Мальцев, член Правления Социал-демократической партии Российской Федерации и МОО "СоДействие", председатель Исполкома ОО Татарстана «Равноправие и Законность»

Я намерен подвергнуть ревизии концепцию этического реализма и демократического социализма, поскольку уверен, что то, как эта концепция продвигается в современной России различными социал-демократическими группами и партиями – вредно. Данная концепция – одна из причин бедственного положения социал-демократии в России. Это ощущение возникло у меня уже давно, но особенно явно оно стало после выборов 1995-96 годов, правда, я тогда еще не созрел до того, чтобы изложить его на бумаге. После выборов 1999-2000 года я таки сделал доклад на Социал-демократической конференции Татарстана 29 февраля 2000 года [1]. Однако ситуация не меняется, и требуется развернутая статья. Конкретным поводом для написания этой статьи послужило то, что мне в руки попала книга Вилли Айхлера [2] по данной теме с предисловием Бориса Орлова [3]. Книга как раз издана в 1996 году, когда у меня оформилось мнение по проблеме, поэтому рассматривайте эти тезисы как полемику с Борисом Сергеевичем, пусть и несколько разнесенную во времени. Можно рассматривать данные заметки как открытое письмо Борису Сергеевичу.

Борис Сергеевич!
К сожалению, мы никогда развернуто не дискутировали на данную тему. Я периодически привозил Вам тексты своих статей, а Вы так же периодически давали мне для ознакомления работы западных социал-демократов. Но это две различные позиции, и, как видно, даже не для их примирения, а просто для отчетливого позиционирования нужна развернутая статья.

Я неоднократно писал о том, что социальные условия России отличаются от европейских, поэтому европейские концепции, идеи, методики необходимо существенно перерабатывать при переносе на нашу почву – иначе возможны непредсказуемые и негативные результаты. Примеров этому множество. Возьмем идею диктатуры пролетариата, которая на Западе мирно эволюционировала в идею диктатуры парламентской мажоритарной партии, как это показывает хотя бы опыт шведов. И что эта идея сотворила в России при ее непосредственном осуществлении большевиками? Возьмем идею рынка и методики монетаризма, прекрасно работающие на Западе для оживления экономики, но обрушившие экономику России в перманентный кризис. Не потому, что рынок вреден, а потому, что нельзя было его у нас внедрять монетарными методами – исходные условия не те. Возьмем идею Нового среднего класса – прекрасная идеологическая находка западных социал-демократов, но не работает эта идея в России, потому что у нас образуется не Новый, а Классический средний класс в основном. И служит эта идея в России не победе социал-демократов на парламентских выборах, а тому, что наши либералы успешно пудрят мозги западным социал-демократам. Вон – Фонд Эберта как-то финансировал издания партии Гайдара. (А почему нет? Ведь Гайдар декларировал опору на Новый средний класс. Где он его в России нашел?).

Вообще, нужно заметить, что существует некоторое непонимание (вернее ложное понимание) при общении нас с Западом. Очень многие понятия людьми, даже не советскими, а просто русскими, понимаются существенно иначе, чем европейцами. Вот возьмем простой пример, который сейчас, в частности, является одной из конфликтных точек при общении с Западом – обычная практика перевода «nation» как «нации» сугубо неверна. Это два принципиально различных термина. Убедиться в этом несложно – давайте возьмем не англо-русские словари, которые составляются переводчиками, а толковый английский словарь, который составляется англичанами для самих англичан, чтобы англичане, а вовсе не русские, правильно употребляли английские слова. Я предлагаю взять хотя бы оксфордский словарь А.С.Хорнби (вообще-то я видел аналогичную трактовку и в других словарях, но их у меня сейчас нет под рукой) и посмотреть на трактовку слов «nation» и «race» [4]:

Nation — large community of people associated with a particular territory usually speaking a single language and having a society under one government.

Race — group of people having a common culture, history or language: the German race.

Как видите, русское слово «нация» должно переводиться словом «race». Соответственно и юридическое понятие «Право нации на самоопределение» с русского языка на английский должно переводиться как «Right of race to self-determination», то есть все, кто по-русски говорит о «праве нации», являются, по сути, расистами. Но из-за неверного перевода эти расисты признаются европейцами за приличных людей.

Возьмем другой пример. Вот Вы пишете, что столкнулись со сложностью перевода на русский понятия «гражданин», или «зрелый гражданин» [5]. А не приходило Вам в голову, что «гражданин» вообще является двусмысленным понятием, в том смысле, что русские понимают этот термин существенно иначе, чем европейцы? Откуда вырастает наше понимание «гражданина»? Из строчек: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» То есть наше понимание гражданина как раз именно предполагает, что этот гражданин – «зрелый», «ответственный». Иначе это и не гражданин вовсе, а обыватель.

Однако – это все фикция. Начнем с того, что, прежде чем стать «зрелым гражданином», нужно стать хотя бы «просто гражданином», а граждан в нашей стране в европейском понимании практически нет. Ведь не станет же человек «гражданином» оттого, что его так назвал милиционер. Скорее, он станет уголовником, поскольку следом за таким обращением милиционер потащит этого гражданина в суд, там его, естественно, осудят, а затем и посадят. И будет гражданин зреть за колючей проволокой, пока не созреет.

Чтобы отчетливо представить себе разницу в понимании данного термина, обратимся к юридической практике хозяйствующих субъектов. Субъекты могут быть разные, скажем, какое-нибудь ООО – некое юридическое лицо. А может быть чисто физическое лицо, скажем, частный предприниматель без образования юридического лица. А может быть и просто физическое лицо, даже не предприниматель – просто гражданин без лицензии. У меня нет опыта предпринимательства, но из общения с предпринимателями я понял, что объем прав у этих субъектов – разный. Возможность открыть банковский счет, возможность провести операцию с банковским счетом – вот эти возможности разные у разных субъектов. И максимальными возможностями обладает как раз юридическое, а не физическое лицо. То есть у нас понятие гражданина стоит на голове, а не на ногах. В Европе максимальным объемом прав обладает как раз физическое лицо – живой гражданин. Но поскольку хозяйствующие субъекты иногда бывают безличными, специально сконструированными, то для того, чтобы они могли заниматься хозяйственной деятельностью, их наделяют некоторыми правами живого человека и для этого конструируют некое виртуальное юридическое лицо – как бы человека. У нас же физический живой человек никогда правами не обладал. Максимальным объемом прав в России обладает не любой человек, а человек, который к тому же владеет каким-нибудь юридическим лицом. Тогда он обладает полным объемом экономических прав как юридическое лицо, да к тому же и полным объемом прав, которые юридическому лицу напрямую не нужны – правами выбирать и избираться. То есть, у нас вообще практически нет граждан в европейском понимании, или таких граждан ничтожное меньшинство от всего населения.

Я привел эти два примера по понятиям, чтобы показать – насколько у нас различаются условия с Европой. Неудивительно, поэтому, что большинство европейских идей при переносе на нашу почву превращаются в свою противоположность, и в лучшем случае используются нашими согражданами, чтобы пудрить мозги европейцам и выбивать у них гуманитарную помощь, а в худшем – просто опасны для нас (без корректировки). Вот и демократический социализм с этическим реализмом относятся к такому типу идей, которые не будут работать в наших специфических условиях, а потому и вредны.

Возможно, Вы скажете, что я – моральное чудовище, раз сомневаюсь в европейских этических концепциях. Я не буду отвергать данное обвинение. О какой морали, вообще говоря, идет речь? Мораль в современной России – не более чем слова, умозрительные логические концепции. И этими концепциями играют все, кому не лень. А уж играть-то словами мы умеем! Умение понимать не то, что написано на бумаге, а то, что написано между строк, входило в курс школьной литературы. Любой советский школьник, если он получил аттестат зрелости, обязан был понимать эзопов язык. Да это было и полезно, кроме того. Так информацию о современных западных философских и социальных концепциях мы получали из фельетонов в журнале "Крокодил". И когда рухнули идеологические преграды, и информация пошла свободно, мы с удовлетворением убедились, что в школе учились не зря и даже по крокодильским публикациям смогли получить вполне адекватное представление. С другой стороны, любой выпускник советского ВУЗа обязан был уметь лить воду по любому поводу и выдать приемлемое идеологическое обоснование чего бы то ни было, независимо от реального характера того, что обосновывается. И мы, выросшие в Советском Союзе, прекрасно это умеем.

К тому же настала эпоха Водолея, а потому воду по поводу этики, общественной морали (и вот еще одна фишка – правовое государство) льют все, кому не лень, без какой-либо связи с социальной реальностью. Слова в современной России не значат ничего, а рассуждения об этике и морали – не более чем рассуждения, ментальные (логические) игры словами, и к этике и морали эти рассуждения не имеют никакого отношения.

Вот простой пример – в Казани В.А.Песошин основал «Духовное товарищество Лад». Идея простая – современная политика аморальна. Поэтому необходимо основать общество, которое бы в Уставе требовало от своих членов быть моральными и этичными. А потом, когда общество вырастет, оно естественным образом возьмет власть, потому что народ такое общество поддержит. Да и международный опыт уж слишком показательный – тот же махатма Ганди. При этом Владислав Андреевич создал соответствующую теорию, выводил различные математические моральные формулы, писал философские статьи.

Песошин вышел из коммунистического движения, а я как раз налаживал контакты с коммунистами – мы столкнулись. Проект заинтересовал меня тем, что имел потенциальные возможности, и я на какое-то время включился в него. Однако скоро я понял, что это тупиковый проект. Этику нельзя формализовать в логическим (ментальном) описании – бумага не является адекватным носителем для этических текстов. В тот самый момент, когда описание этического принципа ложится на бумагу, в этот самый момент оно устаревает. Единственным носителем этики может быть только живой человек, конкретный духовный лидер, который дает описание этики своей собственной жизнью – всей жизнью, без исключения, – до тех пор, пока жив. Лидер не только должен иметь Слово, он сам обязан быть Словом. И у нас в Татарии просто нет такого лидера, да что там – я не вижу такого лидера, кто мог бы сыграть роль Ганди, и в России. А самым большим препятствием для успешного развития ДТ_«Лад» является воля Песошина. Владислав Андреевич слишком уж волевой человек, и в сочетании с его явно заметным стремлением к личному лидерству это приведет к тому, что «Лад» выродится в тоталитарную структуру, либо распадется. Поэтому я вышел из этого проекта. Проект в дальнейшем распался.

И что ж Вы думаете? На его месте создается уже новый проект. Без Песошина. И те идеалисты, что его создают, утверждают, что они будут предъявлять еще более жесткие требования к моральности членов, чем Песошин. Это возможно. Но у меня сильные подозрения, что конец будет опять тоталитарным – вышли-то они из «Морального кодекса строителя коммунизма».

Еще пример? Пожалуйста – современная ситуация в Русской православной церкви. Эта ситуация порождается с одной стороны сращиванием РПЦ с государством еще в Советском Союзе, с другой – массовым рекрутированием в православные бывших членов КПСС во времена Перестройки. Для прозелита – выпускника советского ВУЗа, прослушавшего курс философии, не составляет особого труда войти в теорию православия и эффективно ее использовать. А уж говорить красивые и правильные слова мы умеем! И как Вам нравится современная РПЦ?

Возможно, Вы скажете – это все не социал-демократия! И с социал-демократической этикой такого быть не может! Я не соглашусь с таким утверждением. А чем, собственно, социал-демократическая мораль и этика отличаются от любых других? Да ничем. Их точно так же можно выхолостить чисто логическим манипулированием понятиями.

Вот Вы пишете: «Когда читаешь работы Айхлера, посвященные этой проблематике, все время ловишь себя на мысли, что многое из того, что волновало германского социал-демократа, перекликается проблемами и заботами нынешней России. Как-никак, нас постигла одна и та же судьба – побывать в тоталитарном режиме» [6]. Это так, действительно похоже. Но Вы не учитываете разницы. А разница очень существенна. Гитлеровский режим не использовал общечеловеческую мораль. Он создавал собственную мораль и решительно рвал с культурной традицией – фашисты были принципиальными противниками гуманизма. Коммунистическая же мораль выросла из гуманизма, просто в СССР гуманизму был придан классовый характер. Поэтому и возврат к общечеловеческой морали для нас – куда проще, чем для немцев. Нужно просто отказаться от классового взгляда на мир, а в остальном точно так же продолжать заниматься словоблудием на тему морали, как и в СССР мы занимались таким блудом на тему Морального кодекса строителя коммунизма. Для любого выпускника ВУЗа, техникума или для бывшего члена КПСС такая операция не представляет сложности. Да и просто выпускник общей школы, без специального образования, я думаю, справится – среднее образование у нас было качественное.

Айхлер выступает против единственного мировоззрения. Можно привести много мест из его книги – вот хотя бы на стр.167, где он говорит о невозможности обосновать политику единственным мировоззрением, поскольку это привело бы к религиозным войнам и этика бы пострадала, и на стр.215-216, где он пишет, что мировоззрение, имеющее исключительный характер, отказывает другим взглядам на мир в праве на истину [7]. Да и Вы признаете, что идеи Айхлера легли в основу Годесбергской программы, из которой был совершенно удален марксизм. Это все прекрасно, но ведь в современной России это подается как образец для подражания. И такие идеи находят огромное количество последователей. Как я уже говорил, самый простой способ перейти к общечеловеческим ценностям – это оказаться от классового подхода, а в остальном продолжать заниматься таким же словоблудием, как и в СССР. А классовый подход – это марксизм. В результате этический социализм выступает неким приоритетным мировоззрением (как отсутствие мировоззрения при фокусировании внимания на этике) и подавляет все остальные возможные подходы. В результате подавляется возможность развития марксизма – одного из наиболее эффективных подходов в современной социологии [8,9]. Айхлер считал марксизм утопическим? Возможный взгляд, но ведь его нужно доказывать. Что же пишет по поводу марксизма Айхлер?

То, что исторический материализм представляет собой утопию, Айхлер пишет и на 61-й и на 204-й страницах. На стр.30-й он описывает недостатки классового общества и замечает, что они «не есть результат действия непреодолимых природных сил, но проявление недостатков в воспитании и организации нашего общества». За пределами обсуждения, впрочем, остается вопрос классовой обусловленности самих этих недостатков в воспитании. А если они являются классово обусловленными, то тогда они являются результатом проявления законов исторического материализма, то есть тех самых природных сил, которые Айхлер отрицает [10]. На стр.47-й Айхлер, полемизируя с Бухариным, описывает процесс классообразования, то есть применяет исторический материализм, но почему-то при этом считает, что спорит с материализмом: «Формула русской революции: социализм есть коммунизм плюс электрификация. Обобществление средств производства должно привести к улучшению отношений между людьми и устранению эксплуатации, так как «один класс не может эксплуатировать сам себя» (Бухарин). Но если один класс не может эксплуатировать сам себя, то одни из этого класса могут эксплуатировать других.» [11]. То есть Айхлер тут описывает образование класса номенклатуры, нового эксплуататорского класса в СССР, о котором писали и Троцкий, и Джилас, и Восленский.

Вообще, для меня является загадкой – почему Айхлер свои полемические высказывания против исторического материализма считает противоречащими ему? Вот, например: «Даже если бы цели «истории» поддавались установлению и были известны, то хотя их изложение могло бы стать чрезвычайно интересной констатацией фактов, однако эти цели оставались бы совершенно не обязательными для людей. Они были бы вынуждены покориться необходимости, но не иначе, как покоряются физическим законам, избежать которых люди не могут, но и не воспринимают как «задачи», зависящие от их воли.» Или другое: «Можно говорить об историчности людей и их планов и целей – но эти планы и цели индивидуумы вносят в историю сами, а не извлекают из нее, будь это «идеалистическое» «самоосознание абсолюта» (Гегель) или же «материалистические» процессы развития «классовых интересов и классовой борьбы» (Маркс) в рамках механистической схемы «отрицания отрицания» и их дальнейшее позитивное развитие к «конечной цели», цели истории…» [12]. Если в рамках исторического материализма говорить о «цели истории», то эта цель имеет такой же характер, как и у пули, которая летит в мишень. Есть процесс. Он идет таким-то образом – движется в таком-то направлении. Если камень падает на землю, это же не значит, что земля – цель камня. Камень просто падает. Цель это вообще не атрибут процесса в данном случае. Это субъект, наблюдающий процесс и, возможно, корректирующий его, пользуется термином «цель», как обозначением конечной стадии, которой процесс завершится. Поэтому вполне естественно, что мы можем как считать исторический процесс целесообразным, так и противоречащим нашим целям.

Это не значит, однако, что наши попытки изменить направление исторического процесса будут успешными, как это полагает Айхлер: «Если я и другие люди не захотят сделать из истории нечто определенное в соответствии с определенными представлениями, с определенными идеалами, определенными путями, тогда история остается нагромождением случайностей, вытекающих из интересов борьбы за власть, то есть механизмом, которым «правит любовь и голод», а также жажда власти.» [13]. Я уже приводил пример [8] об одном предсказании, которое следовало из марксизма, но было настолько необычным, что Дюринг вывел его и использовал для критики марксизма, чтобы показать – какая ахинея следует из марксизма. Энгельс также полагал это предсказание ахинеей, а потому и возвратил этот аргумент Дюрингу с указанием, что Маркс ничего подобного не предсказывал, а потому это творчество самого Дюринга. То есть он отказался от такого прогноза. Так был открыт общественный характер собственности современного технотронного общества – это открытие принадлежит Дюрингу [14].

Такой предсказательной силой, когда предсказания сбываются вопреки желанию и создателей теории, и позднейших ее апологетов, из всех социологических теорий обладает только марксизм. Предсказательная сила марксизма сравнима только с силой естественнонаучных теорий. И вот от такой концепции нас призывает отказаться Айхлер, причем абсолютно бездоказательно – все его высказывания о марксизме декларативны. Нет даже такого разбора теории, который попытался сделать К. Поппер в своем «Открытом обществе…»[15-17].

При этом надо отметить, что, безотносительно к слабости высказываний Айхлера, сама эволюция его взглядов, как отражение эволюции взглядов западных социал-демократов, была глубоко закономерна и согласовывалась как с общим развитием цивилизации, так и с развитием европейской философии [18]. Поэтому я, собственно, не призываю отказаться от идеи этического социализма, я лишь подчеркиваю, что эта конечная цель, как и любая другая возможная конечная цель, носит подчиненный характер к самому процессу движения. Я еще раз повторяю, что любые логические (ментальные) тексты (разглагольствования) на темы морали и этики являются принципиальной редукцией и не могут ей не являться. Адекватным этическим текстом может быть только живой человек (сообщество людей), во всяком случае, я не вижу другой возможности. Давайте рассмотрим этический текст, именуемый Социал-демократическая партия Германии.

После краха гитлеровской Германии, СДПГ до конца 50-х годов была в оппозиции. Это было вызвано тем, что для СДПГ существенной экзистенциальной ценностью была «Единая Германия», то есть окончательное устранение режима оккупации Германии, созданного союзниками в 1945 году. А в те годы эта ценность не могла реализоваться, как бы ни желал того германский народ [19]. Поэтому и потребовалась формулировка этического реализма и разработка Годесбергской программы, где эта ценность была снята как первоочередная. Результат не замедлил сказаться – СДПГ пришла к власти и до 1983 года оставалась правящей партией. С 1983 года СДПГ уходит в оппозицию, но продолжает оставаться одной из сильнейших партий Германии и на выборах в ландтаги, и на выборах в бундестаг, и на выборах в Европарламент. Тем временем начинается Перестройка, крах коммунистического лагеря, и происходит объединение Германий. То есть одна из главных экзистенциальных ценностей СДПГ успешно реализуется. А в 1998 году СДПГ снова добивается власти. 10 ноября Г.Шредер выступает в бундестаге с заявлением «Потому что мы верим в силу Германии». И далее – с 13 ноября – войска ФРГ участвуют в операциях НАТО в Косово.

Вот такой текст. Он начинается с требования уничтожения берлинской стены, добивается ее уничтожения и заканчивается построением точно такой же стены, но уже не для немцев – для сербов. Давайте прямо скажем – Германия была одной из основных стран, которые инициировали распад Югославии и создали ситуацию, когда сербы оказались расчленены и рассеяны по разным государствам. При этом их подвергают этническим чисткам при опоре на военную силу НАТО, исторические памятники в Косово безжалостно разрушаются. Вот такой вот этический реализм, переходящий в релятивизм.

Такой эффект наступает потому, что, в отличие от идей, экзистенциальные ценности могут быть довольно разнородны и зачастую не согласуются друг с другом. У той же СДПГ была не только ценность – единая Германия, но была и еще одна ценность – сильная Германия. А сильная Югославия – конкурент. Поэтому ее и начали долбать под предлогом борьбы с коммунистическим тоталитаризмом.

Противоречия в идеях явно видны, и их приходится устранять. Ценности же… Вот, скажем, получение высшего образования – это ценность. Но и пончики с повидлом – это тоже ценность. И не менее экзистенциальная. Или, привлекая классические цитаты, как конституция, так и севрюжина с хреном в равной мере являются экзистенциальными ценностями. И трудно сказать – какая из этих ценностей оказывает большее влияние на судьбу и отдельного человека, и партии, если партия (или ее члены) имеет такую ценность. Я еще раз подчеркиваю, что мы выросли в СССР, где словоблудие входило и в школьную, и в еще большей мере – в вузовскую программы, а потому любой образованный человек должен быть словоблудом (по крайней мере, экзамены соответствующие он сдавал). При этом я подчеркиваю – я не вкладываю в данный термин негативного или вообще какого-либо этического смысла, а только технический смысл. Так софистика – это всего лишь умение производить определенные логические выкладки. И в таком качестве она, несомненно, полезна. Так и словоблудие как техническое умение – несомненно полезно. Приколы начинаются, когда мы начинаем применять это техническое умение. Тогда возникает человек как этический текст – с целями (осознаваемыми и неосознаваемыми, а если осознаваемыми, то декларируемыми или скрываемыми) и ценностями, которые формируют цели – также осознаваемые или неосознаваемые.

Это очень важно – неосознаваемые экзистенциальные ценности членов партии. Или осознаваемые, но не декларируемые. Именно они создают такие повороты истории, когда СДПГ сразу же, как только добилась объединения Германии, начала расчленять Югославию и строить берлинские стены для сербов. И уж тем более это важно в нашей стране, где декларации гроша ломаного не стоят.

И вот поэтому я и утверждаю что такая экзистенциальная ценность, как этический реализм и демократический социализм (с указанием первоисточника – европейской социал-демократии), является одной из причин, которые порождали неуклонное падение электоральных успехов социал-демократов в России.

Во-первых, потому, что различные социал-демократические партии декларировали эту ценность и считали, что дело в шляпе. А это не так. Недекларируемые или неосознаваемые, но реальные для партии экзистенциальные ценности играют не меньшую роль. К тому же они неосознаваемые (или недекларируемые) только для членов данной партии, но не для электората. Для того, чтобы они были электоратом осознаны, достаточно взглянуть на два этических текста – Гаврилу Попова и Константина Титова. И если Титов – случайный в социал-демократии человек, то Попов был на одном из первых мест в списке «социал-демократы» еще в 1995 году, в котором и я присутствовал, кстати, когда был в Вашей партии. То есть для Попова демократический социализм является ценностью (тут я с вами соглашусь), по крайней мере – декларируемой ценностью. Но это не единственная его экзистенциальная ценность. А поскольку особенности биографии и Попова и Титова прекрасно известны, то полагаю, что электорат сможет прочитать эти тексты. Прочитав же эти тексты, электорат вполне обоснованно заметит, что кроме декларации этического социализма в этих текстах есть еще много чего самого разного. Зачем же он будет голосовать за социал-демократов?

Во-вторых, потому, что сама эта ценность (этический социализм) имеет европейское происхождение. А прочитав такой этический текст как СДПГ… Как-то вот не хочется мне признавать эту ценность ценностью – двойные морально-этические стандарты, применяемые СДПГ, довольно уязвимы для критики. Бомбежки Белграда мне откровенно не понравились. А уж то, что творится в Косово…

Литература

1. Мальцев А.А. Резервы электоральной политики социал-демократов // Ноосфера. – 2000г. – №1. – С.10.
2. Айхлер В. Этический реализм и социальная демократия. Избранные труды. – М.: ИВФ Антал, 1996. – 256с.
3. Орлов Б.С. Актуальность трудов теоретика германской социал-демократии для политической жизни современной России // Айхлер В. Этический реализм и социальная демократия. Избранные труды. – М.: ИВФ Антал, 1996. – С.5-14.
4. Hornby A.S. Oxford student’s dictonary of current english. – Oxford, Oxford University press, 1984. – 770p.
5. Орлов Б.С., цит.изд. – С.7-8.
6. Орлов Б.С., цит.изд. – С.7.
7. Айхлер В., цит.изд., С.167, С.215-216.
8. Мальцев А.А. Еще раз о научности теории Маркса // Ноосфера. – 2000г. – №1. – С.3.
9. Мальцев А.А. Конфликт Поппер — Маркс в контексте развития науки // Вестник КГТУ им.А.Н.Туполева. – 1998. – №2. – С.54-59.
10. Айхлер В., цит.изд. – С.30, С.61, С.204.
11. Айхлер В., цит.изд. – С.47.
12. Айхлер В., цит.изд. – С.86-87.
13. Айхлер В., цит.изд. – С.62.
14. Энгельс Ф. АнтиДюринг – Глава XIII. — М.: Политиздат., 1977г. — С.129-132.
15. Поппер К., Нищета историцизма //Вопросы философии. — 1992. — №.9-11.
16. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.1.- М.: Феникс, Международный фонд "Культурная инициатива", 1992.
17. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.2.- М.: Феникс, Международный фонд "Культурная инициатива", 1992.
18. Мальцев А.А. Изменение взглядов социал-демократов в XX столетии в свете концепции Авессалома Подводного // Ноосфера. – 2003г. – №4. – С.7.
19. Миллер С., Поттхоф Х. Краткая история СДПГ. 1848-1990. – М.: Памятники исторической мысли, 1999. – 344с.

В оглавление