Есть мнение!

НАУЧНЫЕ ТЕОРИИ И БИЗНЕС

Треушников Валерий Михайлович, директор предприятия "Репер-НН", член СДПР

«Сейчас не может быть иной цели у россиян, как отвоёвывать свой рынок у зарубежных партнеров».

Отношение людей к различного рода «теориям» далеко не однозначно. Это отношение зависит как от профессиональной подготовки конкретного человека, так и качества той или иной теории. Под теориями часто понимают как «концентрированные» знания об окружающем нас внешнем мире, полученные в результате научного познания этого мира, так и все остальное, что нам хотят выдать за различного рода «учения», не имеющие никакого отношения к научной методологии. Основным критерием принадлежности любого учения к научной теории следует считать прежде всего наличие возможностей ее опровержения в результате корректно поставленных экспериментов. Если теорию нельзя опровергнуть в результате даже какого-нибудь мысленного эксперимента, то и смысла нет рассматривать ее как претендующую на название научной теории. Нельзя представлять научную теорию как нечто консервативное, постоянное. Все научные теории развиваются и совершенствуются в процессе практической деятельности человечества, в результате которой приобретаются все новые и новые знания. Объем знаний постоянно растет и достиг уже давно таких величин, что ни постигнуть их в полной мере, ни тем более оперировать ими в практической деятельности не в состоянии ни один человек. Можно сказать, что все более и более проявляются противоречия между накопленными знаниями всем человечеством и знаниями конкретного человека. Зачем создавать новые знания, если ими не может воспользоваться ни один человек? Снимают такого рода противоречия только подлинно научные теории. Каких-то иных способов познания человечество пока еще не изобрело.

Когда мы говорим о научной теории, то предполагаем наличие двух обязательных составляющих: аксиоматику и дедукцию (безупречно логически выверенный способ получения выводов, следствий, теорем и т.д.). Здесь допускается, что в случае современных теорий сопоставление с экспериментом происходит не столько на уровне аксиом (законов), сколько тех утверждений, которые могут быть получены дедуктивным методом. Уровень развития той или иной теории определяется двумя обстоятельствами: количеством используемых аксиом (законов или утверждений, принимаемых на веру, без доказательств) и мерой (количеством) тех явлений, которые позволяет точно «описать» данная теория. Понятно, что теория тем совершеннее, чем меньше аксиом (легче запомнить), а количество описываемых явлений (процессов) больше. Физики-теоретики во все времена главной целью ставили формулировку таких аксиом (законов), которые бы позволяли путем дедукции вывести весь известный на данный момент времени спектр наблюдаемых явлений. Более того, как говорил в свое время Р. Фейнман, любое открытие нового закона полезно лишь тогда, когда из него можно извлечь больше, чем в него было вложено. При таком требовании к научным теориям можно смело утверждать, что нет и не может быть ничего лучше хорошей теории. Хорошая теория – это источник новых знаний, а знания, как известно, - это сила!

Несмотря на то, что мы уже живем в XXI веке, теоретическое мышление далеко не вошло во все сферы научно-производственной деятельности человека – как и в прошлом веке, в основном это присуще лишь физикам. Если кто-то в этом сомневается, может обратиться к физикам и, например, химикам с какой-то прикладной задачей. Реакция будет разная. Физик будет думать каким способом ее можно решить, какие нужно провести расчеты и т.д., т.е. получить решение, не прибегая к эксперименту. У химиков все с точностью до наоборот. Он будет думать какие нужно провести экспериментально исследования, чтобы ответить на заданный вопрос, при этом, что самое неприятное, он не скажет: сколько на это уйдет времени и будет ли получен желаемый результат. Химик не верит, что решение может быть найдено путем каких-либо умозаключений или теоретических расчетов. Именно отсутствие такой веры у многих людей и объясняет нежелание создавать системы знаний, подобные физическим теориям. Мы привели в качестве примера химию. Это не самый плохой вариант. Как правило, в других отраслях в этом плане дело обстоит еще хуже.

Есть еще одна причина, которая объясняет непопулярность создания научных теорий в других областях кроме физики. Это владение дедукцией, в современном понимании – математическим аппаратом. Для физика математика – это «язык», без которого не представляется возможным ни решение прикладных задач, ни собственно «открытие» новых законов. Без математики не было бы ни современной физики как науки, ни всех тех технических достижений, которыми пользуется современный человек. Здесь нет смысла перечислять то, что человек получил от достижений физических наук. Нам трудно даже выделить то, что могло бы остаться, если бы этих достижений не было. Не было бы и столь большого числа людей, проживающих на планете Земля.

А каково отношение к математике в других отраслях? Ответ легко представить, если обратить внимание на то, по каким критериям наши выпускники средней школы выбирают ВУЗы для дальнейшего обучения, сколько часов отпускается на изучение математики на различных факультетах, как относятся преподаватели других, нематематических наук, к тем студентам, которые игнорируют изучение математики и т.д. Мне лично приходилось общаться с аспирантами медицинских специальностей, которые, складывая 1/2 с 1/3, получали 1/5 и считали, что это так и должно быть. Беда не столько в том, что они не знают даже арифметики в объеме начальной школы, а в том, что это их нисколько не расстраивает. Как правило, люди с такими знаниями самоуверенны, ни в чем не сомневаются, никогда не утруждают себя в поиске истины и т.д. Посмотрите любую телевизионную программу, где что-то пытаются обсудить, выяснить. Ни один оппонент не хочет слышать другого, может и слышит, но не хочет или не может понять другого. А чем кончаются эти споры? Как правило, оскорблениями каждой из сторон, а бывает и хуже. Почему? Да все по той же причине, что не хотят мыслить теоретически, да, собственно, и искать какую-то истину. Конечно, может быть и нет смысла всем изучать все разделы математики (да это уже и не представляется возможным), но логику то желательно знать всем. Изучали же ее в гимназиях царской России, а почему не изучают ее наши дети сейчас? Мы часто берем пример с западных стран (к сожалению перенимаем и то, что у них хуже, чем у нас, и редко, когда наоборот). Так вот, у них есть учебники по аксиоматике, логике и теории множеств даже для детей дошкольного образования. В конце концов, мы должны решить, кто мы и куда идем – к хаосу или порядку? Можно напомнить, что абсолютный хаос означает ни что иное как смерть Вселенной.

Большинство физиков относятся к математике действительно как к «языку», которым следует владеть в совершенстве как для обмена информацией, так и для извлечения информации из общих законов. С технической точки зрения в рамках сформулированной теории для решения прикладных задач скорее всего большего и не требуется. Однако, при создании любой теории, в том числе и физической, как уже отмечали выше, приходится «изобретать» не только «законы», но и математический аппарат (дедукцию). Без математического аппарата не может быть никакой научной теории. Развитие физических наук шло синхронно с развитием математики (способов мышления). Однако, это не означает, что для других наук в математике уже есть готовые решения. Даже, если они и есть, их нужно найти и приспособить для конкретной теории, наполнить конкретным содержанием (что чему соответствует в теории и реальном мире).

О том, что роль математики не столь проста, как это обычно считают, даже такие физики как Л.Д. Ландау, говорят многие факты из истории физики. Для древних греков неразрешимой задачей, как это не кажется сегодня странным, была задача о скорости движения любых тел. Многим известен парадокс Зенона, согласно которому, Ахиллес, бегая в десять раз быстрее черепахи, не в состоянии никогда ее перегнать. Это, конечно, с точки зрения тех умозаключений, которыми в то время владели греки. На самом-то деле (реально) Ахиллес и в те времена, естественно, обгонял, как и положено, черепаху. А вот почему он ее обгонял – логически объяснить не могли. Пришлось ждать до тех пор, пока не родились Ньютон и Лейбниц, которые, независимо друг от друга, предложили рассматривать скорость движения любого тела как предел отношения пройденного расстояния к интервалу времени при неограниченном уменьшении последнего. В итоге эта идея положила начало новой области математики – дифференциального исчисления, без которой немыслима современная физика.

Подобные истории характерны и для нашего времени. Несмотря на все выдающиеся достижения физических наук в 19 веке, оставались все-таки и «маленькие проблемы», объяснить которые физики не могли. Одной из таких «проблем», в частности, была обыденная ситуация, с которой каждый человек сталкивается даже на кухне – зависимостью спектра излучения тела от температуры. Если любое тело нагреть, то от него идет «тепло» - поток электромагнитного излучения. С увеличением температуры тела, увеличивается величина потока и одновременно меняется его спектральный состав (распределение излучения по длинам волн). При достаточно высоких температурах (около 550°С) тело начинает светиться – сначала темно-красным светом, который далее по мере увеличения температуры переходит в белый свет (происходит смещение излучения с наиболее интенсивной длиной волны в сторону коротких длин волн с увеличением температуры). Во всем этом легко можно убедиться, если взять обычную лампу накаливания и подавать на нее постоянно нарастающее напряжение. Именно это и не могла объяснить классическая физика. Оставить без внимания это явление было нельзя. В равновесных условиях спектр излучения тела не мог зависеть от природы вещества из которого сделано тело. Было ясно, что данное явление имеет какое-то фундаментальное значение, смысл которого необходимо было выяснить.

конецконецконец